– Ты, Карин, у нас какими судьбами-то? – поинтересовался, едва втиснувшись в диалог двух актеров.

– У нас, – передразнила девушка. – И у нас, и у вас. Вернулась. Совсем.

– Прикольно!

– И даже в ту же школу. Завтра родители должны встретиться с директором.

– В наш класс? – воодушевился Максим.

Димка покосился на друга и сплюнул в сторону.

– Откуда же я знаю?

Карина не кокетничала специально, просто стреляла глазками и одаривала парней улыбками. Солнце же не задумывается, для кого оно светит, вот и Арцеутова такая же! Светит для всех.

Максим ничего себе не фантазировал по ее поводу. Он прекрасно знал, что девчонка – первая любовь друга. Тот терпеливо носил Каринин портфель со второго класса, а после ее отъезда переписывался с ней в интернете и общался по скайпу, хотя никого другого подобным вниманием не удостаивал.

– Если что, место рядом с Димычем свободно, – подмигнул Максим Смелкову.

– Да? – распахнула глаза девушка.

Димка довольно улыбнулся.

Юлька после уроков пошла домой одна. Настя отговорилась тем, что остается на спецкурс. На самом деле наверняка задержалась из-за этой Карины, – та уже несколько дней на всех переменах увлеченно рассказывает о жизни в другом городе, о своей недавней поездке за границу, показывает фотки, собирая вокруг себя почти всех парней и девчонок из класса.

Разумеется, тех, кого не раздражает. Галкина, например, едва увидела бывшую одноклассницу, чуть с ума не сошла, заязвила напропалую. Парочка ее «фрейлин» – тоже. Но Карина не особо расстраивается. Сразу дала им прозвище «Дарьяна и Ко». Метко, в общем-то.

А Юлька просто не особо поддалась общему ажиотажу, тем более она совсем не знала эту Арцеутову. Девчонка – еще одна «зажигалочка», а Юлька таких сторонилась. Не хотелось на их фоне выглядеть «бедной Офелией».

Максим куда-то срулил с несколькими ребятами. Краем уха услышала, что они поговаривают о какой-то музыкальной группе. Мол, даже завуч разрешила, выделила место для репетиций. И они ходят, играют. Правда не правда – непонятно. Макс особым музыкальным слухом вроде бы не отличается. Или так успешно маскировался до сих пор?

В общем, пришлось довольствоваться компанией разлетающихся под ногами листьев. А жаль, погода стояла чудесная. И, судя по прогнозам, последний или предпоследний день. Забрести бы в парк, посидеть на скамейке, купить чипсы или сухарики. На крайняк пойдут и семечки. Правда на них голуби слетаются. И невозможно не бросить: сначала пару зернышек, потом еще и еще. Незаметно для себя начинаешь уже отсыпать щепотками, наблюдая, как дерутся, словно в голодное время, глупые птицы.

Юльке затоскливилось. Именно затоскливилось – в голову пришло бабулино слово. Может, рвануть к ней? А потом просто поставить родителей перед фактом. Все равно у мамы сегодня дежурство. Отец тоже раньше восьми не вернется.

Или к Кате намылиться? Без спросу, потому что иначе не отпустят. Как же, она девочка маленькая, вдруг заблудится!

Юлька присела на низкий железный заборчик, пересчитала деньги в кошельке. Нет. Доехать-то до Катюхи получится. Но возвращаться с двумя пересадками придется пешком. Брать в долг – не выход. Берешь-то чужие, а отдаешь потом свои, как говорит тетя Ирина.

Лучше все-таки к бабуле. Она и накормит, и выслушает, и приголубит. Посоветует, что можно на пробы выучить. Подскажет, как прочитать, со всеми паузами и расстановками, потому что работала в молодежном народном театре.

Юлька задумалась, прикидывая, сильно ли влетит от родителей за самоуправство или бабуля впоследствии разрядит обстановку? Оглянулась по сторонам, словно ища подсказку. Так бывает, задашь вопрос во Вселенную, ждешь ответа, ждешь и не замечаешь, что тебе уже давно ответили, просто надо было внимательно слушать.

Ветер гонял листья. Пара первоклашек или второклашек прямо в школьной форме прыгала по полустертым классикам. Компания молодых мамочек обсуждала какие-то насущные проблемы, сгрудив свои коляски по центру своего импровизированного круга. Где-то неподалеку настойчиво бибикала сигнализация.

И что из этого можно считать ответом Вселенной? Юлька вздохнула. Похоже, никто не хочет, чтобы ответственность перекладывали на него. Блин, как же тяжело взрослым!

Откуда-то аппетитно потянуло пирожками, даже слюна набежала. Мама пекла редко. Особенно после того, как вбила себе в голову, что ей надо похудеть, что женщина на четвертом десятке должна особенно следить за фигурой, что… Ну, у мамы много комплексов, перечислять замучаешься. И она очень зависит от чужого мнения, в частности тети Ирининого. А Юльке хочется беляшей, чебуреков, учпочмаков, маленьких расстегаев. Как раз того, что ее растущий организм явно недополучает. Школьная пицца не в счет.

А вот бабуля печености любит. А как готовит! И за фигурой не следит особо, хотя прекрасно выглядит для своего возраста.

Короче, Вселенная все-таки сдалась. Юля поправила лямки рюкзачка и быстрым шагом направилась к остановке. Мимо дома, мимо детской площадки, мимо собственного одиночества.

Автобус подошел тут же. Пробок не наблюдалось. Все одно к одному. И даже то, что бабуля вышла в магазин, а ключей от ее квартиры у Юльки не было, не поколебало ее уверенности, что она поступила верно. Присела на скамейку около подъезда и стала ждать, старательно прячась в телефон, чтобы не отвечать на настойчивые вопросы бабулиной соседки.

– А, Надежда Петровна! – Та первой заметила бабулю. – А тут Юленька. Мы сидим с ней, беседуем.

Юлька выдавила из себя кривую усмешку:

– Привет, баб!

– А ты чего без предупреждения? – Кивнув соседке, бабушка подхватила внучку за талию и направила к подъезду.

Юлька с удовлетворением отметила разочарованный взгляд своей назойливой собеседницы.

– Да так, захотелось пирожков.

Бабуля захихикала, как девчонка:

– Мама держит на голодном пайке? Опять худеет?

Они болтали, как подружки. И, только зайдя в квартиру, Юлька сообразила, что даже не предложила поднести сумку с продуктами. Наверняка ведь соседка разнесет потом на весь дом. Стало стыдно.